Déjà je suis cruelle et tendre...
Я, наверное, никогда не пойму тех, кому нравится осень:
Низкое серое небо, заглушаемый вином сплин и нескончаемая морось,
Горький, тошнотворный запах земли. Меня тянет блевать
От красно-желтой листвы. Меланхолия, твою мать...
Бесконечно воспета поэтами. Я, возможно, херовый поэт.
Или, может, и вовсе не... Черт возьми, о какой они говорят красоте?
Увядание, старость года. С каждым ливнем - могильный холод,
От него ты и сам забываешь, что в общем-то молод.
Я хочу закатать лето в банки, чтобы в каждый осенний день,
Выпивать по рюмке настойки, заглушая сентябрьскую мигрень.
Я готова идти на крайние меры и в спасении от болезни душевной,
Закрываться на кухне, душный июльский зной пуская по вене.
Низкое серое небо, заглушаемый вином сплин и нескончаемая морось,
Горький, тошнотворный запах земли. Меня тянет блевать
От красно-желтой листвы. Меланхолия, твою мать...
Бесконечно воспета поэтами. Я, возможно, херовый поэт.
Или, может, и вовсе не... Черт возьми, о какой они говорят красоте?
Увядание, старость года. С каждым ливнем - могильный холод,
От него ты и сам забываешь, что в общем-то молод.
Я хочу закатать лето в банки, чтобы в каждый осенний день,
Выпивать по рюмке настойки, заглушая сентябрьскую мигрень.
Я готова идти на крайние меры и в спасении от болезни душевной,
Закрываться на кухне, душный июльский зной пуская по вене.